Эдикан и Удикан

В давней давности жили-были старик и старуха. Был у них единственный сын, звали его Эдикан. Рос парень здоровым и сильным, а как подрос — забрали его в солдаты. Раньше солдатская служба была долгой: по двадцать, а то и двадцать пять лет. Послужил-послужил Эдикан — не по душе ему пришлась строгая солдатская жизнь, взял и ушёл со службы.

Идёт он день, идёт два, встречает в поле пахаря. Приустал Эдикан, в брюхе пусто, остановился возле пахаря и говорит:
— Бог в помощь, дедушка!
— Благодарствую, — старик ему в ответ. — Присядь со мной, отдохни.
Эдикан сел рядом с пахарем, тот поставил перед ним кувшин свежего уйрана-пахты, дал горбушку хлеба.
— Милости прошу, откушай.
Второй раз Эдикана просить не пришлось. Поел он, поблагодарил старика, спросил, какой дорогой ближе до селения дойти. Старик ему показал.
— На краю селения стояла маленькая избушка.

Эдикан подошёл к той избушке, постучал в окно:
— Не пустите ли переночевать?
Окно открылось, из него старуха высунулась:
— Избёнка у меня, сам видишь, маленькая, ну да как-нибудь уместимся, заходи, ночуй.
Зашёл Эдикан в избу.
— Салям-аликюм, бабушка! — поклонился он старухе.
— Аликюм-салям, солдатик, — ответила старушка. Она напоила Эдикана чаем, постелила ему постель. Наутро Эдикан встал, принёс старушке воды, нарубил дров, починил содранную ветром крышу. Старушка не знала, как и благодарить Эдикана за такую помощь. Она отдала ему на дорогу последние полкаравая хлеба и маленький шерстяной клубок.

Пошёл Эдикан дальше. Идёт день, идёт два — кончился хлеб, один клубочек остался. «И зачем мне его старуха сунула? — думает он. — Был бы хлеб — другое дело. Его хоть съесть можно...» Взял да и кинул клубок вверх.
В ту же минуту — Эдикан не успел и глазом моргнуть — перед ним появился серый в яблоках конь-аргамак.
— Зачем я тебе понадобился, Эдикан? — спрашивает конь. Эдикан так был удивлён, что не сразу и ответить смог:
— Иду со службы домой. Хочется поскорее в родные места попасть, а до них ещё далеко. Не подвезёшь ли?
— На меня садись да крепче за мою гриву держись, — сказал конь.
Эдикан вскочил на коня, крепко за гриву ухватился. Конь ударил копытами — искры полетели, земля загудела, ветер в ушах засвистел. Не успел Эдикан опомниться, как уже был в родной деревне.
— Ну, Эдикан, куда хотел, туда я тебя и привёз, — сказал конь. — Когда понадоблюсь, брось шерстяной клубок вверх, и я явлюсь перед тобой, как лист перед травой. А теперь прощай.

Конь исчез, будто и не было его. А Эдикан пошёл домой. Отец и мать уже не надеялись увидеть своего сына и, когда увидели, прослезились от радости.
— Думали: умрём, и похоронить будет некому, — говорили они, обнимая сына.
Уходя в солдаты, оставил Эдикан в деревне невесту — красивую девушку Селиме. Они любили друг друга, и Селиме обещала ждать Эдикана. Родители девушки рассудили по-другому:
Они решили выдать дочь против её воли за другого парня. Селиме с горя и отчаяния утопилась. Эдикан, узнав об этом, горько опечалился. Но плачь не плачь — мёртвого слезами не воскресишь.

Много ли, мало ли прожил Эдикан у родителей — объявляет царь на всё своё царство-государство, что пропала у него дочь, и кто найдёт её, за того и замуж отдаст, а впридачу половину царства обещает.

Услышав такую весть, Эдикан попросил у родителей благословения и пошёл к царю сказать, что попытается отыскать царевну. А выйдя из дворца — будь что будет! — кинул вверх клубок и стал ждать. Ждать пришлось недолго. Как из-под земли появился перед ним серый в яблоках аргамак.
— Скажи, зачем я тебе понадобился, Эдикан?- спросил конь.
Эдикан объяснил: так и так, у царя пропала дочь, я вызвался её найти.
— На меня садись, крепче за мою гриву держись. Вскочил Эдикан на коня, в его гриву вцепился. Конь ударил копытами — земля загудела, искры в разные стороны полетели, ветер в ушах засвистел.

Долго ли, коротко ли неслись они стремглав — посредине глубокого моря остановились. Конь остался наверху, а Эдикан стал спускаться в подводное царство. Вот и морское дно. Пошёл он по тому дну — чугунную дверь перед собой увидел. Взялся за ручку и — будь что будет! — дернул её к себе. Будто гром по дну моря прогремел — дверь открылась. Эдикан шагнул через порог и в ужасе попятился. Он попал в длинный — длиннее родной деревни — стеклянный коридор, с той и другой стороны увешанный мёртвыми телами мужчин и молодых парней. Все они висели почему-то вниз головой.

Чугунная дверь с таким же грохотом закрылась, назад пути не было. Эдикан пошёл между рядами мертвецов вперёд и увидел ещё одну дверь. Эта дверь была в несколько раз больше первой, и когда Эдикан открывал её, гром гремел то всему подводному царству в несколько раз сильнее.

Открылся второй стеклянный коридор, увешанный мертвецами. Здесь были одни женщины и дети, но висели они тоже вниз головой. Некоторых детей смерть застала в ту минуту, когда они сосали материнскую грудь. От жалости к этим бедняжкам у Эдикана выступили слёзы. Он прошёл и этот коридор, подошёл к третьей двери. Открывает — посреди большой комнаты, тоже стеклянной, стоит гроб. В гробу лежит неписаной красоты девушка. В грудь её воткнуты два кинжала, а гроб полон крови.

По приметам, какие называл царь, Эдикан догадался, что перед ним царская дочь. Ещё горше стало на сердце. Он огляделся по сторонам и увидел дверь, сплошь увешанную человечьими головами с оскаленными зубами. Вместо дверной скобы было приколочено человечье ребро. Эдикан — будь что будет! — открыл и эту дверь. То, что предстало его взору, заставило юношу отшатнуться: огромное помещение было битком набито подводными чертями всех мастей. Приглядевшись, Эдикан увидел лежащего на возвышении главного чёрта — сатану. На кончиках его рогов красовались золотые напёрстки. Заметив Эдикана, сатана не шевельнулся даже, а только сказал:
— А, пришёл. — И уже громче: — Эй, водяные, принимайте гостя!
На Эдикана набросилась сразу добрая сотня чертей. Он выхватил меч и начал рубить водяных налево и направо. Махнёт налево — десяти чертей нет, махнёт направо — двадцати чертям головы срубит. Только замечает Эдикан, чертей не меньше, а больше становится. Из каждой капли крови новый черт рождается. Обессилел Эдикан.
А сатана лежит на своём ложе, усмехается: спасибо, мол, что постарался, прибавил число водяных.

Тут юноша сообразил: начинать-то надо с главного чёрта. Замахнулся на него мечом — меч надвое разлетелся. Вспомнил Эдикан о своем чудесном коне, бросил вверх клубок, но сатана не дал клубку упасть, подхватил его и ещё громче рассмеялся. От злости Эдикан кинулся на главного водяного, схватил его за рога. Сатана вырвался, но золотые напёрстки остались в руках у Эдикана. Чуть не заплакал Эдикан с досады, швырнул наперстки об пол, и вдруг из наперстков появились три бравых солдата и — к нему:
— Что прикажешь, Эдикан?
— Рубите всех водяных! — крикнул Эдикан.
Солдаты своими огненными мечами в два счёта разделались со всей оравой чертей. А их царь, главный чёрт, сам дух испустил: вся сила у него была в напёрстках. Солдаты взяли у него клубок и отдали Эдикану.

Эдикан поблагодарил солдат за службу, и те тотчас же вернулись в золотые напёрстки.
Эдикану захотелось поскорее выбраться из этого страшного места. Открывает он дверь, а навстречу ему ожившая царевна идёт:
— Ну, Эдикан, ты спас меня, теперь я ни за что с тобой не расстанусь! — снимает с пальца золотое колечко и надевает на палец Эдикана. А сама от радости ярче солнца светится, обнимает и целует своего спасителя.
Взял Эдикан царевну за руку и повёл прочь из подводного царства. Открывает первую дверь — диво-то какое! — все мёртвые женщины и дети ожили, стоят по ту и другую сторону стеклянного коридора, благодарят за спасение.
— Ты, Эдикан, спас нас, и мы теперь пойдём за тобой, — говорят женщины и идут за Эдиканом.
Мужчины тоже все ожили, поблагодарили Эдикана за спасение и сказали, что теперь пойдут за ним.
Уже совсем собрались Эдикан с царевной выйти из подводного царства, как молодая девушка под белым покрывалом подошла к ним и указала ещё одну дверь. Эдикану теперь ничего не было страшно, он смело открыл дверь и увидел много людей, опутанных змеями, которые высасывали из них кровь. Эдикан постучал напёрстками друг о друга и приказал появившимся солдатам:
— Уничтожьте всех змей!
Солдаты ударились оземь и превратились в кошек. Кошки быстро справились со змеями и освободили от них всех мучеников. Они благодарили Эдикана за своё спасение и тоже пошли за ним.
Кошки опять стали солдатами и явились к Эдикану за новыми приказаниями:
— Что прикажешь, Эдикан?
— Я хочу всех этих людей вывести из подводного мира в мир земной,- сказал Эдикан.
В ту же минуту открылась последняя дверь, море раздвоилось и образовало проход; в конце прохода встала стеклянная лестница со стеклянными же стенками, сквозь которые были видны диковинные морские растения и разноцветные рыбы.

Когда Эдикан с царевной, а за ними и все, освободившиеся от власти водяного царя, поднялись по лестнице, море сомкнулось. Люди оказались на большом острове, сплошь покрытом садами. На ветках деревьев распевали редкой красоты птицы, а от цветов шёл такой дивный аромат, что кружилась голова.

Несколько дней люди наслаждались жизнью на этом удивительном острове. После стольких лет томительной жизни в подводном мире все были так рады ясному солнышку и голубому небу.
Но райская жизнь скоро наскучила людям. Им захотелось вернуться к своим близким, вернуться в родные места. Все с надеждой смотрели на Эдикана: он спас их от смерти, он их и должен был привести на родину.

Эдикан постучал напёрстками, а когда явились солдаты, велел им построить мост. В ту же минуту с острова на землю радугой перекинулся чудесный мост. У этого моста доски были серебряными, перила — золотыми. И весь он расписан разными узорами, по сторонам моста сады стоят, а в садах яблоки на ветках пляшут, листья в ладоши хлопают. Под деревьями, в прудах, золотые утки плавают, на деревьях соловьи поют, весёлая музыка играет.
И как только люди вступили на этот мост — старые помолодели, молодые возмужали. А когда все по мосту перешли на землю, он исчез, как его и не было.
Царь узнал, что Эдикан разыскал его дочь, и велел от берега моря до самого дворца застелить дорогу белым полотном. Так по этому полотну Эдикан с царевной и вошли во дворец.

Царь остался верным своему слову: он отдал за Эдикана свою дочь и в приданое половину царства. Свадьба длилась семь дней и семь ночей, народ веселился до упаду.

Много ли, мало ли времени прошло — умер царь. Перед смертью он и вторую половину царства завещал Эдикану. И тут бы, наверное, и сказке конец. Ан, нет. Хоть и спас Эдикан царскую дочь от смерти, хоть и клялась юная никогда с ним не расставаться, но любить своего мужа она не любила и всё думала, как бы от него избавиться.

Однажды, когда из соседнего царства-государства приехал к ним в гости молодой царевич, жена Эдикана отдала ему и шерстяной клубок, и золотые напёрстки. Тот вернулся домой и, зная чудесную силу подаренных вещей, объявил Эдикану войну.

Эдикан, не знавший о пропаже клубка и напёрстков, не очень-то беспокоился. И когда на границах его государства появилась огромная армия и когда эта армия начала стрелять из пушек, Эдикан взял клубок с напёрстками и пошёл навстречу неприятелю. Жене тоже захотелось пойти с ним вместе, и он не стал её отговаривать.

Дошёл он до границы, кинул клубок вверх, но не является конь, стучит друг о друга напёрстками — ни одного солдата не видно. Тогда жена рассмеялась и говорит:
— Ни аргамака своего, Эдикан, ни напёрстков тебе больше не видать, они у того, кого я люблю. А вот и он.
В эту минуту, откуда ни возьмись, прискакал на чудесном коне царевич, подхватил жену Эдикана и увёз. Эдикан понял, что неверная жена подменила волшебные клубок и напёрстки на простые.
Опечалился он, горько и обидно ему стало. «Я её из гроба поднял, — думал он, — а она вон как мне отплатила.»

Когда старушка давала Эдикану чудесный шерстяной клубок, она ещё и наказывала вспомнить про неё, если будет трудно. Эдикан вспомнил об этом и сказал самому себе:
— Была бы здесь бабушка, она бы что-нибудь придумала.
И только он это промолвил — знакомая старушка перед ним стоит.
— Что такой печальный, сынок? — спрашивает. Эдикан всё ей рассказал.
— За то, что ты, Эдикан, предал смерти главного водяного чёрта, я тебе по гроб жизни буду благодарна, — сказала старушка. — Он был самым страшным моим врагом, да только осилить его сама я не могла. Спасибо, сынок. А о неверной жене своей не печалься. Куда она от тебя ушла, пусть там и сгинет.
Тут в руках старушки появились волшебный клубок и золотые напёрстки, и она отдала их Эдикану.
— А ещё я дам тебе белый платочек, — сказала на прощанье старушка. — Только смотри, не потеряй,- и исчезла, будто её и не было.
Эдикан вызвал шерстяным клубком чудесного коня, сел на него и поехал биться с войском царевича. Большое было войско у царевича, но Эдикан с помощью своих волшебных солдат победил его.

Когда Эдикан вернулся домой, то нашёл там уставленный всевозможными яствами стол. Чело только не стояло на том столе: и еда, и питьё, и пряники, и конфеты. На концах стола стояли наполненные шербетом серебряные ковши. На одном ковше были выбиты слова: «Для Эдикана», на другом: «Для Селиме».
Подивился Эдикан: откуда взяться Селиме, если её уже давно нет на свете?! Подумал вслух:
— А как было бы хорошо, если бы моя милая Селиме сидела за этим столом вместе со мной!
И только он так сказал — отдёрнулась занавеска, которой была закрыта дверь, и появилась перед Эдиканом самая красивая во всём свете девушка — его милая Селиме. На её плечах было то самое белое покрывало, в котором видел её Эдикан в подводном царстве. А не узнал тогда потому, что лицо Селиме было закрыто.

Бросились они друг к другу в объятия. Эдикан усадил девушку за стол.
— Неблагодарной оказалась царская дочь, — сказала Селиме. — Ты её от смерти спас, а она за это тебя самого чуть не погубила... Ну да не будем о ней говорить, не стоит она того. Хочешь, Эдикан, я спою тебе нашу песню?
И запела любимую Эдиканом песню. Её Селиме пела ещё в их родной деревне, пела в тот вечер, когда они впервые поцеловались.
— Понравилась ли тебе песня, Эдикан? — спросила Селиме, кончив петь.
— Я готов всю жизнь слушать эту песню, — ответил Эдикан.
Они взяли ковши с шербетом и выпили за то, чтобы всегда быть вместе и любить друг друга.
— А если мы будем до конца дней своих любить друг друга, и наша жизнь будет как эта песня, — сказала Селиме.
Потом она показала Эдикану перламутровую кнопку на столе:
— Если тебе захочется ещё раз послушать нашу песню — нажми эту кнопку.
Эдикан нажал кнопку и с удивлением услышал, как в комнате зазвенела песня, которую только что пела Селиме. Он открыл окно — песня звучала во всём городе. Словно бы весь город пел песню Селиме. «Уж не сон ли это?» — подумал Эдикан.

Между тем чудеса на этом не кончились.
— Не хочешь ли, Эдикан, поглядеть на наше богатство? — спросила Селиме и повела его из дома к двенадцатидверному амбару.
Открыли одну дверь — чудесные цветы, каким и названия нет, цветут. Открыли вторую — разные наряды и украшения по стенам висят. Открыли третью — всевозможные яства на столах стоят. В четвёртую дверь заглянули — поле спелого хлеба, в пятую — стада, пасущиеся на зелёных лугах...

Все двенадцать дверей пооткрывали, всего нагляделись. И моря видели, и корабли, какие по морям плывут, и леса с деревьями до самого неба, и летающие по тому небу крылатые машины... Наверное, никто ещё до Эдикана с Селиме не видел того, что они повидали.
В довольстве и согласии стали жить Эдикан и Селиме. Все были ими довольны, все их любили.

А скоро Селиме обрадовала Эдикана — родила ему сына. На седьмом небе чувствовал себя Эдикан от радости, устроил пир на весь мир. Назвали сына Удиканом.
Все бы так хорошо и шло. Да появился у Эдикана новый враг-злодей — лесной сатана. Он приходился дедом водяному главному чёрту и не мог простить Эдикану изничтожения своего дорогого внука.

Как-то среди ночи проснулся Эдикан от крика Удикана. А пока успел подойти к постели, на которой спал сын с матерью, ударил гром, сверкнула молния, в окно влетела какая-то огненная птица и унесла Селиме. Эдикан в ужасе выбежал из дома и увидел, что на город льётся огненный дождь.
Кинул вверх шерстяной клубок Эдикан, не сразу, а лишь погодя, подошёл к нему, еле волоча ноги, аргамак.
— Мой Эдикан, рад бы тебе службу сослужить, да против этого злодея я бессилен.
Постучал Эдикан напёрстками, явились, прихрамывая, три солдата и сказали то же самое.
— Эх, была бы здесь бабушка! — вырвалось с горя у Эдикана.
Старушка не заставила себя ждать.
— Нет, Эдикан, царя лесных чертей и я не переборю, — сказала она. — Спроси у моего старшего брата, может быть, он поможет. Вернись в дом и нажми ту перламутровую кнопку, которую тебе Селиме показывала.

Вернулся Эдикан в дом, нажал кнопку, и в доме кто-то невидимый заговорил:
— Эдикан, я тоже был когда-то бравым солдатом. И не один раз пытался разделаться с главным царём лесных чертей, но не сумел. Его злая сила пересиливала мою силу. Теперь родился достойный ему противник, это — Удикан. В двенадцатидверном амбаре войди в последнюю двенадцатую дверь, спустись в подземелье и возьми висящий там огненный меч. А ещё возьми там же белый платок. Тем платком утри лицо Удикана, а потом дай ему в руки меч. Что делать дальше, он сам знает... А теперь ещё раз нажми кнопку.
Эдикан нажал на перламутровую кнопку и — диво дивное! — увидел в зеркале сначала свои амбары, потом подземелье и огненный меч в том подземелье. И ему пришло на ум, а нельзя ли так же увидеть и Селиме, узнать, где она сейчас? И только он так подумал — увидел дремучий непролазный лес, а в лесу железный дом, вокруг дома двенадцать рядов волков, двенадцать рядов тигров, двенадцать рядов львов на цепи сидят. Весь лес кишит змеями и ящерицами, около дома тут и там человечьи кости кучами лежат. А в доме на груде костей сидит связанная Селиме, напротив неё — главный царь леших.

Не теряя больше времени, Эдикан выбежал из дома, открыл двенадцатую амбарную дверь, спустился в подземелье и взял огненный меч с белым платком. После того утёр платком лицо Удикана и тот за один миг превратился в рослого сильного богатыря. И сразу к Эдикану:
— Дай-ка, отец, свой клубок.
Эдикан отдал сыну шерстяной клубок, сын кинул его вверх, и явился прихрамывающий аргамак. Удикан провёл по его гриве платком, и конь снова стал резвым и сильным.
— Садитесь оба, — сказал конь, — теперь я вас и обоих выдержу.
Эдикан с сыном вскочили на коня и поскакали в дремучий лес выручать Селиме.

За семью морями, за семью чугунными горами, семьюдесятью семью полями находился тот дремучий лес, в котором жил главный царь всех леших. Но аргамак блеснул молнией и вмиг донёс Эдикана и Удикана до железного дома.

Один раз только махнул Удикан своим огненным мечом и испепелил всех гадов и зверей, стороживших дом лесного сатаны. В следующий миг богатырь перескочил на своём аргамаке через семисаженный чугунный забор и влетел в дом царя лесных чертей. Ещё раз махнул Удикан огненным мечом — покатилась с плеч голова лесного сатаны. Взял богатырь на руки свою мать, утёр платком её лицо — мать красивее прежнего стала, как утреннее, умытое росой, солнце засияла. Провёл Удикан огненным мечом по груде костей, что лежали в доме и вокруг него,- кости стали живыми людьми. Лес ожил от их голосов, на деревьях птицы запели.

Подвёл Удикан мать к отцу, а потом махнул белым платком, и небо словно бы тучами закрыло. Но нет, это не тучи — это прилетели ковры-самолёты. Эдикан с Удиканом посадили всех на ковры-самолёты и полетели в своё царство. А когда прилетели — открыли для всех все двенадцать амбарных дверей — каждый мог зайти и взять, что хотел. Богатства было так много, что и после этого его ещё хватило для пира на весь мир.

На том пиру я был. Видел, как Эдикан с Удиканом нажали на перламутровую кнопку и полилась над городом весёлая песня. Говорили, что песня эта была слышна не только в городе, а и во всём царстве-государстве. Кто-то говорил, что слышали её даже через семь государств в восьмом.

Полный серебряный ковш с шербетом поднёс мне Эдикан на пиру и просил рассказать вам эту сказку. Мне бы хотелось, чтобы она вам понравилась.